римские императоры ч. 10

Юлиан Отступник ( 355 – 363 годы )

IMPERATOR CAESAR FLAVIVS CLAVDIVS IVLIANVS AVGVSTVS

     «После долгого обсуждения, принято было твердое решение, оставлены были пустые споры и решено было принять Юлиана в соправители. Когда он появился в назначенный заранее день, созваны были все войска, император взошел на высокий трибунал, окруженный орлами и знаменами, и, держа Юлиана правой рукой, произнес такую речь милостивым тоном:
      “Мы стоим перед вами, славные защитники отечества, по делу, которое одинаково касается всех, и я расскажу вам его вкратце, как перед справедливыми судьями. После гибели бунтовщиков, которых подвигло на их посягательства бешеное безумие, варвары, словно совершая римской кровью поминки по их нечестивым теням, нарушив мир на границах, разоряют области Галлии. Их наглость находит себе поддержку в том, что тяжелые обстоятельства удерживают нас в отдаленных от тех мест пределах. Это бедствие касается уже вовсе не только пограничных местностей. Если мы сойдемся с вами в твердой решимости дать отпор, пока есть еще время, то вынудим дерзкие племена склонить свою голову, и неприкосновенными пребудут границы империи. Остается только, чтобы вы осуществили надежду, которую я питаю. Я хочу предоставить власть Цезаря Юлиану, моему, как вы знаете, двоюродному брату; его скромность, делающая его столь же дорогим мне, как и мое с ним родство, стяжали ему признание, и в нем виден молодой человек выдающейся энергии. Свое желание сделать его соправителем я ставлю в зависимость от вашего согласия, если вы считаете это полезным для отечества”…  То был человек, бесспорно достойный быть причисленным к героям, выделявшийся славой своих дел и прирожденной величественностью… Так, прежде всего он блистал таким нерушимым целомудрием, что после смерти своей супруги не знал больше никогда никакой любви… Он был глубоким знатоком в науке военного и гражданского дела. Будучи весьма склонен к простоте в отношениях, он требовал к себе внимания лишь настолько, насколько считал нужным устранить неуважительное отношение и нахальство. Он был старше доблестью, чем годами. Весьма тщательно вникал он во все процессы и иногда становился непреклонным судьею… О его мужестве свидетельствует множество битв, его военный опыт и выносливость в отношении страшных холодов, а также и зноя. От солдата требуется напряжение тела, от полководца – работа духа. Но он сам, смело встретившись однажды лицом к лицу со свирепым врагом, сразил его ударом. Иной раз он один удерживал отступавших солдат, встав грудью против них. Разоряя царства свирепых германцев и воюя на знойных песках Персии, он поднимал воодушевление своих, сражаясь в первых рядах. Его знание военного дела засвидетельствовано множеством всем известных фактов; он предпринимал осаду городов и укреплений в самых опасных положениях, он умел разнообразными способами построить боевую линию, выбирал для разбивки лагеря здоровые и безопасные места, с правильным расчетом располагал форпосты и пикеты. Его авторитет был столь силен, что его самым искренним образом любили, хотя вместе с тем и боялись. Являясь лично участником в трудах и опасностях, он в жарком бою приказывал казнить трусов. Еще будучи Цезарем, он мог, даже не платя жалованья, держать в руках своих солдат в войне с дикими народами, как я уже о том рассказывал. Бунт солдат он успокоил заявлением, что вернется к частной жизни, если они не перестанут волноваться. Достаточно, наконец, вместо всего другого указать на то, что простой речью перед строем он так воздействовал на привычные к холодам и Рейну галльские войска, что увлек их за собой через отдаленные земли в жаркую Ассирию и в близость с мидянами». (Аммиан Марцеллин. Римская история).

     «Итак, Юлиан, когда все управление оказалось в его руках, стремясь к славе, выступает против персов. Там он был завлечен в засаду каким-то перебежчиком: теснимый со всех сторон персами, он выбежал из поставленного уже лагеря, захватив только щит. Пока он старался с неразумным жаром приготовить ряды воинов к сражению, его ранили дротиком, пущенным кем-то из отступающих врагов. Его внесли в палатку, но он снова вышел, чтобы подбодрить своих, но, мало-помалу истощенный потерей крови, около полуночи умер, сказав перед этим, что умышленно не дает никаких распоряжений относительно власти, чтобы — как это обычно бывает при столкновении мнений в большой толпе — не создать опасности для друга от зависти, а для республики — от раздоров в войске. Были у него большие познания в науке и вообще в разных делах, поэтому он поддерживал философов и мудрейших среди греков. Он был очень подвижен и обладал большой физической силой, хотя был невысок ростом. Но эти преимущества ослаблялись от несоблюдения меры в некоторых вещах. Его жажда славы была безмерна; в религии его было много суеверий, он был отважен более, чем это подобает императору, безопасность которого нужно охранять как вообще всегда ради общего блага, так, особенно, на войне. Но стремление к славе захватило его так сильно, что его не могли заставить сдержать своего порыва ни землетрясение, ни многочисленные предсказания, запрещавшие ему выступать против Персии; не внушило ему осмотрительности даже и такое видение, как огромный огненный шар, который ночью накануне битвы прокатился по небу». (Аврелий Виктор. Извлечения о жизни и нравах римских императоров).

Иовиан ( 363 – 364 годы )

IMPERATOR CAESAR FLAVIVS IOVIANVS AVGVSTVS

     «…несколько горячих голов, как это часто случается в затруднительных обстоятельствах, выбрали императором Иовиана, командира доместиков которому могли служить в некоторой мере рекомендацией заслуги его отца. Иовиан был сын весьма известного комита Варрониана, который лишь недавно, сложив воинское звание, удалился на покой… Тотчас облекли его в императорские одежды, вывели из палатки, и он стал обходить по рядам готовившиеся к выступлению войска. И так как армия была растянута на четыре мили то передовые отряды, слыша крики: «Иовиан Август», повторяли их еще громче. Будучи введены в заблуждение сходством его имени с именем Юлиана, так как все различие заключается в одной лишь букве, они подумали, что это выводят оправившегося Юлиана с криками радости и ликования, как это бывало обыкновенно. Но когда увидели, что подходит этот высокий и сутуловатый человек, то догадались, что случилось, и все разразились скорбными стенаниями и слезами…Когда он прибыл в Дадастану, пограничный город между Вифинией и Галатией, его нашли ночью мертвым. По поводу его кончины возникло много сомнительных предположений. Рассказывали, что его убил ядовитый запах оставшийся после побелки комнаты, в которой он ночевал, что он погиб от угара, возникшего от слишком сильно дымившей жаровни, и, наконец, что вследствие чрезмерного обилия пищи он получил смертельное несварение желудка. Умер он на 33 году жизни. Кончина его была такая же, как и Сципиона Эмилиана, и известно, что не было произведено следствия о смерти ни того, ни другого.

      Осанка его при движении отличалась достоинством, лицо было очень приветливым, глаза голубыми, роста он был очень большого, так что долго не могли найти никакой подходящей ему царской одежды. Образцом для себя он избрал скорее Констанция, занимался иногда серьезными делами после полудня и имел привычку весело шутить в обществе близких людей. Он был приверженец христианского закона и проявлял свое уважение к этой религии; образования был невысокого; по характеру был доброжелателен и, насколько можно было судить по немногим случаям сделанных им назначений, осторожен в выборе сановников. В пище он допускал излишества, имел склонность к вину и любовным утехам, – пороки, от которых, быть может, он бы и избавился из уважения к императорскому сану. Рассказывали, что его отец Варрониан из откровения, полученного во сне, знал наперед судьбу сына и открыл это двум вернейшим друзьям, добавив и то, что ему самому будет дана консульская трабея. Одно свершилось, но другого он не мог достичь. О высокой судьбе своего сына он получил известие, но смерть постигла его раньше, чем он повидался с сыном. И так как вещий сон открыл, что высшее звание предречено этому имени, то внук его, Варрониан, в ту пору еще младенец, был провозглашен консулом вместе со своим отцом Иовианом, как я рассказал выше». (Аммиан Марцеллин. Римская история).

Валентиниан I (364 – 375 годы.)

IMPERATOR CAESAR FLAVIVS VALENTINIANVS AVGVSTVS

     «Хотя Валентиниан, человек жестокий, в начале своего правления, желая ослабить мнение о своей суровости, сдерживал иногда свои дикие порывы, стараясь подчинить страсти разуму, этот его недостаток, который он скрывал и подавлял, подчас прорывался на гибель многим и вспыльчивость его характера ухудшала дело… Хотя он подчас одевал на себя личину кроткого, но по горячности своей натуры он был более склонен к суровости и, очевидно, забывал, что правителю государства следует избегать всего чрезмерного, как крутого утеса. Никогда не случалось, чтобы он удовольствовался мягким взысканием, но иной раз приказывал продолжать кровавое следствие и после допроса с пыткой, а иные допрашиваемые были замучены до самой смерти. Такую он имел склонность причинять страдания, что никогда никого не спас от смертной казни подписанием мягкого приговора, хотя это иногда делали даже самые свирепые государи… Корыстолюбие, не знавшее различия между пристойным и непристойным и стремившееся всякими путями к обогащению, пусть даже за счет чужой жизни, росло у этого государя все сильнее и сильнее и выходило из всяких границ… Он принял в соправители своего брата Валента, который был теснейшим образом связан с ним, помимо кровного родства, также единомыслием… Валентиниан пережил немало тяжелых опасностей, пока был частным человеком. В самом начале своего правления он направился в крепости и города, расположенные на пограничных реках, а также в Галлию, открытую для аламаннских набегов, которые очень участились, когда стало известно о смерти императора Юлиана: одного его боялись аламанны после Константа. Валентиниан внушал им страх как тем, что значительно усилил войска дополнительными контингентами, так и тем, что повсюду укрепил Рейн сооружением или надстройкой крепостей и укреплений, чтобы неприятель нигде не мог остаться незамеченным при своем приближении к нашим областям…Оставляя в стороне многое, что он совершил с авторитетом рачительного государя или с успехом осуществлял через дельных командиров, упомяну, что после принятия в соправители Грациана, он устранил царя аламаннов Витикария, сына Вадомария, юношу, только что вышедшего из лет отрочества, когда тот поднимал свое племя на бунт и войну… Кроме этих предпринятых с большой осторожностью мероприятий он имел дело с саксами. Этот народ дошел до безумной дерзости и беспрепятственно совершал неожиданные набеги во всех направлениях. Когда однажды саксы после похода в пограничные области возвращались назад, обогащенные награбленной добычей, он уничтожил их коварным, но успешным образом, отняв у грабителей их добычу». (Аммиан Марцеллин. Римская история).

     «… После сего в связи с нападением сарматов на римскую империю , царь выступил против них с огромными силами. Услышав о таких силах, варвары не решились противостоять, но, отправив к нему посольство, просили мира на условиях. Когда же послы вошли и открылось, что наружность их не соответствовала достоинству звания, то царь спросил: «Неужели таковы и все сарматы?» Послы отвечали, что к нему пришли знатнейшие из сарматов. Тогда Валентиниан исполнился негодования и сильно закричал: «Несчастна римская империя, если она дошла до того, что и такой ничтожный, варварский народ не хочет наслаждаться своей независимостью, но берется за оружие, попирает римские пределы и осмеливается вступать с нами в войну». Этим криком он так надорвал себя, что открылись все его вены и разорвались артерии. Таким образом, истекши кровью, царь умер в крепости, называемой вергенийской, после третьего консульства Грациана и Экития, в 17 день месяца ноября, на 54-м году жизни и 13-м царствования. В шестой день по смерти царя Валентиниана, войска в италийском городе Акинике провозгласили царем одноименного с отцем малолетнего сына его Валентиниана». (Сократ Схоластик. Церковная история).

Валент ( 364 – 378 годы. )

IMPERATOR CAESAR FLAVIVS VALENS AVGVSTVS

     «Он был верен и надежен в дружбе, строго карал честолюбивые происки, сурово поддерживал военную и гражданскую дисциплину, был всегда до боязливости настороже, чтобы кто-либо под предлогом родства с ним не возносился слишком высоко, был очень осторожен в предоставлении и лишении санов, добросовестнейшим образом охранял провинции, которые он берег от убытков, как свой собственный дом, с особенным старанием смягчал тяжесть податей, не допускал увеличения никаких налогов, был снисходителен во взыскании недоимок, и являлся жестоким и озлобленным врагом проворовавшихся и уличенных в казнокрадстве правителей провинций. Восток не помнит лучшего в этом отношении времени ни при каком другом императоре. Щедр он был со всеми, но в меру… Во всем этом он, как я полагаю, был достоин подражания со стороны всякого хорошего государя. А теперь скажу о его недостатках. В стремлении заполучить большие богатства он не знал меры, не был вынослив в бранных трудах и только выставлял для вида свою закаленность, был склонен к жестокости. Он был мало образован, не прошел курса ни военного, ни изящного образования; охотно искал с ущербом для других пользы и выгод себе самому; особенно невыносим он бывал в тех случаях, когда преступления неуважения или оскорбления величества предоставляли ему возможность выступать против жизни и состояния людей богатых. Невыносимо было в нем и то, что хотя он хотел, чтобы казалось, будто он подчиняет все процессы и следствия действию законов, и поручал рассмотрение дел наилучшим из тех, кто состояли судьями, но в действительности он творил повсюду свой личный произвол. Он был груб в обращении, раздражителен, охотно выслушивал доносы, не отличая правды от лжи: эти недостатки даже в простых обыденных отношениях частной жизни ведут к весьма неприятным последствиям. От природы он был ленив и нерешителен. Цвет лица был у него темный, зрачок одного глаза – слепой, но издали это не было заметно; телосложение пропорциональное и крепкое, рост – не высокий и не низкий, ноги несколько выгнуты, и живот немного выдавался». (Аммиан Марцеллин. Римская история).

     «… Валент, начавший плачевную войну с готами, был ранен стрелой и принесен в очень бедную хижину; когда туда пришли готы, они подожгли хижину, и он в ней сгорел. В нем были следующие похвальные качества: он был добрым покровителем землевладельцев, редко сменял судей, был верен друзьям, в гневе никому не вредил и не угрожал опасностью и, конечно, был очень боязлив». (Аврелий Виктор. Извлечения о жизни и нравах римских императоров).

Прокопий ( 365 – 366 годы. )

IMPERATOR CAESAR PROCOPIVS AVGVSTVS

     «…В то же время, или немного позднее, поднял на востоке бунт Прокопий. Валентиниан получил об этом известие в конце октября на пути в Паризии… Относительно же того, как ему подавить выступление Прокопия, не дав ему разгореться, он колебался в своих мыслях; смущало его главным образом то, что он не знал, выступил ли Прокопий претендентом уже после смерти Иовиана, или при его жизни… Прокопий происходил из знатной фамилии; родом он был из Киликии, где и получил воспитание. Родство с Юлианом, который стал впоследствии императором, помогло его выдвижению, и уже с первого своего выступления на общественном поприще он был на виду. В частной жизни и характере он отличался сдержанностью, был скрытен и молчалив. Он долго и превосходно служил нотарием и трибуном и был уже близок к высшим чинам. После смерти Констанция во время переворота он, как родственник императора, возымел надежды на высшее положение и был включен в число комитов. Уже и тогда было очевидно, что, если когда-нибудь представится такая возможность, он выступит как возмутитель общественного спокойствия… Умер Прокопий, прожив на свете 40 лет и 10 месяцев. Внешне он был человек представительный, выше среднего роста, сутуловатый и ходил, всегда опуская взор долу. Его скрытность и замкнутость делали его похожим на знаменитого Красса, о котором Луцилий и Цицерон свидетельствуют, что он только один раз в жизни смеялся. Достойно удивления в Прокопии то, что за всю свою жизнь он не обагрил себя кровью». (Аммиан Марцеллин. Римская история).

Грациан ( 367 – 383 годы. )

IMPERATOR CAESAR FLAVIVS GRATIANVS AVGVSTVS

     «Грациан, родившийся в Сирмии, правил вместе с отцом Валентинианом восемь лет и восемьдесят пять дней, с дядей и братом — три года, с тем же братом и Феодосием — четыре года, а после того как к ним присоединился Аркадий — шесть месяцев. Он разбил в войне около галльского городка Аргентария тридцать тысяч аламаннов, а когда увидел, что готы-таифалы, а также гунны и аланы, которые хуже всякой напасти, владеют Фракией и Дакией как своими родными землями и что римскому имени угрожает крайняя опасность, он вызвал с общего согласия из Испании Феодосия в возрасте тридцати двух лет и поручил ему военное командование. Грациан был образованным выше среднего уровня человеком, слагал стихи, красиво говорил, умел разбираться в контроверсиях по правилам риторики, днем и ночью он был занят не чем другим, как упражнением в метании копья, считая за величайшее удовольствие и за божественное искусство, если попадал в цель. Он был очень умерен в пище и в отношении сна и преодолевал в себе пристрастие к вину и плотским наслаждениям и был бы полон всякой добродетели, если бы направил свой ум к познанию искусства управления государством; но он чуждался этого не только по своей нелюбви к этому занятию, но и уклоняясь от практики. Он пренебрегал военным делом и предпочитал старому римскому войску небольшие отряды аланов, которых привлекал на свою службу за очень большие деньги, и настолько увлекался общением с варварами и чуть ли не дружбой с ними, что иногда даже выступал  в варварском одеянии, чем вызвал к себе ненависть среди солдат. В то же время, когда Максим захватил тираническую власть в Италии, он был принят там враждебно настроенными к Грациану легионами и заставил Грациана бежать, а спустя немного времени он же довел его до гибели. Грациан прожил двадцать девять лет». (Аврелий Виктор. Извлечения о жизни и нравах римских императоров).

Валентиниан II ( 375 – 392 годы. )

IMPERATOR CAESAR FLAVIVS VALENTINIANVS IVNIOR AVGVSTVS

     «… было решено сделать соправителем четырехлетнего сына покойного императора Валентиниана, который тогда находился в 100 милях от Тревир и проживал со своею матерью Юстиной на вилле, называемой Муроцинкта (окруженная стеной). Когда такое решение было всеми единодушно поддержано, поскорее отправили за мальчиком дядю его Цериалия. Он посадил его в лектику, привез в лагерь, и на шестой день после смерти отца маленький Валентиниан, с соблюдением всех формальностей, был провозглашен императором и торжественно наречен Августом. В ту пору предполагали, что Грациан будет недоволен, что без его разрешения поставлен другой государь; но впоследствии исчезли всякие опасения: братья жили в полном согласии, и Грациан, как человек благожелательный и рассудительный, нежно любил своего брата и прилагал все заботы для его воспитания». (Аммиан Марцеллин. Римская история).

     «Сперва говорили о нем, будто бы любил он Киркенские игры, но напротив, так он их презирал, что и в самые дни рождения вельмож, и даже в честь императора, не велел представлять их. Некоторые говорили о нем, будто любил он упражняться в звериной ловле, и таким образом будто бы отвлекал он мысль от публичных дел: Валентиниан, услышав об этом, тотчас приказал побить всех зверей своих… Что скажу о его благочестии? Когда донесено ему было, что некоторые благородные и богатые люди уличены в злоумышлении на его престол, тогда он сказал на это, что в святые дни нельзя допускать никакого кровопролития. И когда по прошествии нескольких дней обнаружил клевету в записке доносителя, тотчас приказал обвиненного отпустить на свободу. Прежде и после того при царствовании этого молодого императора никто не боялся быть оклеветанным в подобном преступлении. Он смеялся над тем, что сильные страшатся императоров». (Амвросий Медиоланский. Слово утешительное на смерть императора Валентиниана Младшего).

     «На двадцатом году от рождения он расстался и с жизнью, и с властью, и со своими охотничьими подвигами. В гневе он был необуздан, что преимущественно и сократило его жизнь. Так, например, разговаривая однажды во дворце с Арбогастом и будучи приведен его словами в гнев, он хотел было обнажить меч против военачальника, но был удержан, так как телохранитель, у которого он попытался выхватить меч, удержал его. Тогда он попытался словами рассеять подозрения Арбогаста. Однако тот из его слов еще яснее понял сокровенную, но открыто высказанную им мысль. Ибо, когда он спросил его о причине столь стремительного движения, Валентиниан ответил, что хотел умертвить себя, поскольку, будучи императором, не мог сделать ничего по своему желанию. Тогда Арбогаст не стал больше расспрашивать, но впоследствии в Виенне Галльской, увидев, что император после второго завтрака, в полдень, в укромном месте дворца забавляется с шутами пусканием в реке пузырей, подослал к нему нескольких телохранителей, которые, воспользовавшись тем, что никого из императорских слуг, ушедших тогда завтракать, рядом не было, руками зверски удавили несчастного. А чтобы кто-нибудь не стал искать виновников убийства, душители, надев ему на шею платок в виде петли, повесили его, чтобы казалось, будто он удавился по своей воле». (Филосторгий. Сокращение церковной истории).

Феодосий I Великий ( 379 – 395 годы. )

IMPERATOR CAESAR FLAVIVS THEODOSIVS AVGVSTVS

«Феодосий, сын Гонория и матери Фермантии, по происхождению испанец, вел свой род от принцепса Траяна; он был назначен императором близ Сирмия августом Грацианом и правил семнадцать лет. Говорят, что родителям его было во сне указание дать ему имя, означающее — как мы это понимаем по-латыни — «Данный от бога». Об этом оракуле по всей Азии распространилась молва, что за Валентом последует лицо, имя которого начинается по-гречески с букв: ΦΕΟΔ. Таким созвучием в начале имени был введен в заблуждение Феодор, который предъявил свои права на власть, но он поплатился жизнью за свое преступное устремление. Феодосий же оказался выдающимся защитником и распространителем римского могущества. Он в нескольких сражениях разбил гуннов и готов, которые беспокоили республику при Валенте; с персами, по их просьбе, он заключил мир. Тирана Максима, убившего Грациана и захватившего себе Галлию, он уничтожил у Аквилеи,  убил и сына его Виктора, которого отец его, Максим, объявил августом еще в детские годы. Он победил также тирана Евгения и Арбогаста, уничтожив десять тысяч их бойцов. Этот именно Евгений, положившись на силы Арбогаста, разгромил Валентиниана близ Виенны и захватил власть, но скоро потерял ее вместе с жизнью… Феодосий был кроток, милостив, общителен, он считал, что отличается от прочих людей только своей одеждой; и был благожелателен ко всем, особенно же к хорошим людям. Он в такой же мере любил людей простодушных, как и восхищался учеными, но притом честными, был щедр и великодушен; он был привязан к гражданам, совместно проживающим с ним, в частной жизни, и щедро одарял их почестями, деньгами и другими благодеяниями, особенно тех, за кем знал услуги, оказанные ему или его отцу в тяжелых обстоятельствах… Он законом запретил допускать на пирах распутство и присутствие женщин, играющих на цитре, и придавал такое большое значение целомудрию и сдержанности, что не разрешал браков с двоюродными сестрами, так же как и с родными.

     В отношении наук, если смотреть на наиболее преуспевших в них, его образование было посредственно, но он был очень проницателен и очень любил узнавать о деяниях предков. Среди них он сильно и неустанно порицал тех, о чьих высокомерных, жестоких и враждебных свободе поступках он читал, как-то: Цинну, Мария, Суллу и всех деспотически правящих, особенно же вероломных и неблагодарных. Он, конечно, возмущался недостойными делами, но быстро успокаивался, поэтому суровые его распоряжения при некоторой оттяжке времени смягчались… Он, несомненно, становился все более добродетельным после многих лет власти, что является признаком редкого благородства души, особенно когда это наблюдается после победы в гражданской войне.  В самом деле, он стал особенно старательно заботиться о продовольствии и многим выплатил из собственных средств большое количество золотых и серебряных денег, отнятых и истраченных тираном, в то время как другие благожелательные принцепсы обычно с трудом восстанавливали голые земли и разоренные поместья. Так же и в более мелких делах и, как говорится, внутридворцовых, которые, однако, поскольку они недоступны всем взорам, больше привлекают слух и зрение любопытных людей, — дядю он почитал как родного отца, детей умерших брата и сестры он воспитывал как своих, родственников и близких опекал с отеческой любовью; он давал изысканные и веселые пиры, однако без пышности, разговоры заводил, применяясь к лицам, уважение проявлял соответственно достоинству людей, речь его была солидная и приятная; он был ласковый отец, согласный супруг. Он упражнялся физически, но не увлекаясь и не переутомляясь, отдыхал, когда был досуг, преимущественно на прогулках; здоровье поддерживал, соблюдая умеренность в пище. Так, проведя жизнь в мире и заботах о человеческих нуждах, он на пятидесятом году жизни скончался в Медиолануме. И ту, и другую часть империи он оставил своим двум сыновьям, именно — Аркадию и Гонорию, в состоянии мира. Тело его в том же году было перенесено в Константинополь и там погребено» (Аврелий Виктор. Извлечения о жизни и нравах римских императоров).

Магн Максим ( 383 – 388 годы. )

IMPERATOR CAESAR MAGNVS MAXIMVS AVGVSTVS

     «Император Максим, весьма добрый к другим, соблазнившись советами священников после казни Присциллиана, удерживал своей царской властью епископа Ифация, порицателя Присциллиана и его сообщников, - называть которых по имени нет никакой необходимости, - дабы кто-нибудь не причинил ему насилия, хотя положение его при всех обстоятельствах было таковым, что по делам своим он должен был быть осужден».(Сульпиций Север. Диалоги).                

      «Максим из областей Британии вступил в Римскую империю и напал на Грациана, ведшего тогда войну с алеманнами. Вождь Максима Андрагафий, устроив возимые мулами носилки, похожие на ложе, скрылся в них и приказал страже разглашать всем, что едет супруга царя Грациана. В таком виде встретился он с царем, который тогда близ галльского города Лугдуна переправлялся через реку. Поверив, что действительно едет его супруга, Грациан не предостерегся от обмана и впал в руки врага, как слепой в яму, ибо Андрагафий быстро выскочил из носилок и умертвил его. Это происшествие утешило гнев царской матери на Амвросия. Валентиниан, покоряясь необходимости времени, против воли признал Максима своим соправителем… Царь Феодосий был в великой заботе. Опасаясь, как бы тиран не замыслил умертвить и Валентиниана Младшего, он готовил против Максима многочисленное войско… Когда царь шел на тирана, воины Максима, узнав о его приготовлениях, не надеялись выдержать сражение даже по одной молве о том. Посему они в страхе связали тирана и предали его в руки царя. Тиран был умерщвлен в то же консульство, в двадцать седьмой день месяца августа, а убийца царя Грациана, Андрагафий, узнав о поражении Максима, бросился в ближайшую реку и утопился». (Сократ Схоластик. Церковная история).